Улица имени героя
Кто-то и когда-то сказал о том, что война обнажает сущность каждого, кого- то делая героем, кого-то предателем. И предугадать порой это невозможно. Разве могла обычная деревенская девчушка Зина Туснолобова предположить, какие испытания придется ей пройти, какой подвиг совершить... Начало ее судьбы не предвещало ничего необыкновенного...
Родилась Зина 23 ноября 1920 года на хуторе Шевцово, близ города Полоцка, в крестьянской семье. Русская. Окончила неполную среднюю школу. Жила и работала в городе Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области лаборантом-химиком треста «Ленинскуголь».
Встретила хорошего парня - Иосифа Марченко. Свидания в парке, поцелуи в кино. В конце весны сорок первого родилась новая семья, правда, расписаться молодые не успели...
Иосиф ушел на фронт в первые дни войны. В сорок втором Зина окончила школу медсестер и в апреле была зачислена в действующую армию. 11 июля 1942 года Зинаида Туснолобова впервые участвовала в бою в качестве санинструктора 7-й роты 849-го стрелкового полка 303-й стрелковой дивизии. Бой шел и в Воронеже, и за его пределами. В одном из писем с фронта она писала: <<Дорогая мама, братик Женька. Пишу вам с воронежской горящей земли. Если бы вы знали, что здесь творится. Днем и ночью стонет земля. Сколько буду жить на свете, никогда не забуду эти воронежские степи, побережье Дона. За каждый метр земли идет кровавая битва... Но вы не волнуйтесь за меня. Пуля ищет боязливых, а я же, знаете, не из таковых. За три дня боев вынесла из ада сорок бойцов. Откуда только силы берутся. Меня наградили орденом Красной Звезды...»
Трудная судьба и работа достались рядовому солдату войны Туснолобовой. 249 дней и ночей она непрерывно находилась в бою. За восемь месяцев пребывания на Воронежском фронте вынесла с поля боя более 120 раненых.
Наступил февраль 1943 года. Рота старшего лейтенанта Михаила Тимошенко, в которой была Зина, уже больше двух суток сдерживала яростные атаки гитлеровцев, пытавшихся вырваться из окружения в районе станции Горшечное. Третьи сутки в полях, среди холода, снега и непрерывно рвущихся снарядов. И вдруг - крик: «Командир ранен!»
Зина выскочила из траншеи и, прижимаясь к земле, поползла по снегу. Вокруг рвались вражеские снаряды, свистели пули. Но ждать, когда наступит затишье, нельзя... И вдруг будто раскаленным металлом полоснуло ногу.
Ранение. Нестерпимая боль. Нет больше сил тащить даже санитарную сумку. Но чувство долга зовет вперед. Упираясь локтями в снег, Зина ползла по перепаханному взрывами снежному полю, тянула за собой бесчувственные ноги. Однако спасти командира не удалось. Михаил Тимошенко был уже мертв. Забрав его полевую сумку, Зина попыталась ползти обратно. Потемнело в глазах, она потеряла сознание и осталась лежать на почерневшем снегу...
В какой-то момент Зина пришла в себя и, приоткрыв глаза, увидела над собой склонившегося гитлеровского солдата. Он заметил, что раненая девушка жива, его лицо исказилось злобой, он ударил ее сапогом в живот, потом - еще... И прикладом - по лицу, голове. Зина снова потеряла сознание...
Нашли ее на вторые сутки. Полковые разведчики, возвращавшиеся с задания, увидели неподвижно лежащую на снегу девушку. Перебитые ноги и голова покрыты красноватой ледяной коркой. Набухшие от крови валенки и рукавицы вмерзли в снег. Кожа на лице висела рваными клочьями. Финским ножом Зинаиду вырубили из снежно-ледяного панциря, приложили ко рту фляжку со спиртом, услышали слабый стон... Жива.
В полковом медсанбате ей оказали первую медицинскую помощь, потом повезли в полевой госпиталь. Только на третьи сутки к Зине возвратилось сознание, и она еле слышно прошептала: «Как там на передовой?».
Борясь за жизнь девушки, врачи сделали ей восемь сложнейших операций. Зина осталась жива, однако обе ноги и обе руки ей пришлось ампутировать. Для дальнейшего лечения Зину эвакуировали в глубокий тыл, в город Свердловск. Сейчас нам трудно даже предположить, как страдала и о чем думала Зина, лежа на госпитальной койке. Потерять в 23 года руки и ноги, чувствовать себя изуродованной и совершенно беспомощной... Наверное, плакала по ночам... Наверное, думала: «Как дальше жить? Зачем, зачем я осталась жива?..»
Соседи по палате удивлялись ее выдержке и спокойствию. Никто в госпитале даже не предполагал, что у этой худенькой, коротко остриженной девушки есть муж, что она постоянно думает о нем. И еще о том как сообщить ему - любимому, сильному, молодому - о том страшном, что с ней произошло... Несколько месяцев Зина ни с кем не делилась своими мыслями. Но однажды обратилась к дежурной сестре с просьбой написать под диктовку небольшое письмо на фронт, мужу:
«Милый мой, дорогой Иосиф! Прости меня за такое письмо но я не могу больше молчать. Я должна сообщить тебе только правду... Я пострадала на фронте. У меня нет рук и ног. Я не хочу быть для тебя обузой. Забудь меня. Прощай. Твоя Зина».
Больших трудов стоило Зине уговорить сестру отослать это письмо Иосифу Петровичу Марченко. Потянулись тревожные дни ожидания...
Страна продолжала воевать. Шли кровопролитные сражения на Курской дуге. Зину мучило вынужденное бездействие. В воскресные дни в госпиталь приходили шефы с Уралмашзавода. Они рассказывали раненым воинам о том, какие боевые машины выпускают для фронта, как самоотверженно работают на заводе люди. Сообщая об успехах, гости не скрывали также свои недостатки. С болью в сердце слушала Зина о том, что среди хороших тружеников на заводе имеются нарушители трудовой дисциплины. Однажды она сказала: «Я хочу побывать в цеху, поговорить с рабочими».
... В огромный, холодный цех завода осторожно внесли носилки. Пройдя на середину сборной площадки, где стояли полностью готовые к отправке боевые машины, молодые рабочие бережно поставили их на танк. Сотни людей, собравшихся в обеденный перерыв в цехе, замерли. Приподнявшись на носилках, Зина Туснолобова обратилась к рабочим.- Дорогие друзья! - сказала она взволнованным голосом. - Мне двадцать три года. Я очень сожалею, что так мало успела сделать для своего народа, Родины. За восемь месяцев пребывания на фронте мне удалось вынести с поля боя сто двадцать три раненых солдата и офицера. Сейчас я не могу работать. У меня нет теперь ни рук, ни ног. Я вас
очень, очень прошу: если можно то сделайте за меня хотя бы по одной заклепке для танка.
Зина умолкла. В цехе наступила необычная тишина. Но вот неожиданно для собравшихся на броню танка, где были установлены носилки, взобрался паренек в промасленной спецовке. От волнения он мял в руках кепку.
- На той неделе, - робко начал говорить покрасневший до ушей паренек, - я один раз не вышел на работу и один раз опоздал. И мне сегодня очень стыдно перед вами. - И молодой рабочий, повернувшись к Зине, заявил. - Я клянусь вам, товарищ Туснолобова, больше никогда не опаздывать на работу! Я клянусь быть в числе лучших рабочих завода!
Гром рукоплесканий прокатился под сводами цеха. У многих женщин- работниц на глазах появились слезы. На этом собрании рабочие обязались к концу месяца выпустить сверх производственного плана пять боевых машин. В назначенный срок из заводских ворот вышли, поблескивая свежей краской, пять танков «Т-34», выпущенных сверх плана из сэкономленного металла. На бортах грозных машин кто-то старательно вывел белой краской: «За Зину Туснолобову!»
Командир роты Иосиф Марченко очень беспокоился о своей жене, Зине. Уже полгода он не получал от нее никаких вестей. Последнее письмо пришло зимой с Воронежского фронта. Писала, что здорова, воюет, скучает о нем. С тех пор много раз писал ей, но ответа пока не дождался. В часы затишья между боями его мучили вопросы: «Где она? Что с ней? Жива ли?..»
Наконец, в конце июля сорок третьего он получил долгожданный треугольник, с нетерпением развернул его... Стоявшие рядом с Марченко его боевые товарищи увидели, как он вдруг сильно побледнел. Иосиф протянул им маленький, но очень страшный листок - письмо от Зины, написанное рукой медсестры свердловского госпиталя.
На следующий день Иосиф Марченко отправил жене письмо:
«Милая моя малышка! Родная моя страдалица! Никакие несчастья и беды не смогут нас разлучить. Нет такого горя, нет таких мук, какие бы вынудили забыть тебя, моя любимая. И у радости, и у горя - мы всегда будем вместе. Я твой прежний, твой Иосиф. Вот только бы дождаться победы, только бы вернуться домой, до тебя, моя любимая, и заживем мы счастливо. Вчера твоим письмом поинтересовался один из моих друзей. Он сказал, что, судя по моему характеру, я должен с тобой отлично жить и в дальнейшем. Я думаю, он правильно определил. Вот и все. Писать больше некогда. Скоро пойдем в атаку. Желаю быстрейшего выздоровления. Ничего плохого не думай. С нетерпением жду ответ. Целую бесконечно. Крепко люблю тебя, твой Иосиф».
Осень 1943 года. Зина держится мужественно, утешает других раненых и для этого просит переносить себя из палаты в палату. Да и сама она начинает постепенно добиваться кое-каких успехов. Например, она учится писать самостоятельно. Ее правая рука ампутирована выше локтя, но на остаток руки надевается резиновая манжетка с прикрепленной к ней авторучкой. Теперь Зина по многу часов тренируется, тщательно выводя буквы на листе бумаги... Однако, Николаю Васильевичу Соколову, ведущему хирургу госпиталя № 3861, никак не удается уговорить ее еще на несколько нужных, но сложных и болезненных операций. Зину и так мучают нестерпимые боли. Бывают дни, когда она буквально «живет» на обезболивающих...
В середине осени пришел конверт с фронта - письмо от мужа! Как ждала и как боялась она этого письма. В этом конверте находилась ее судьба. О чем думает Иосиф? Зина зубами открыла конверт и начала читать...
Потом было еще много писем, которые они написали друг другу. Но именно это письмо стало главным, решающим в Зининой жизни. Зина стала ждать встречи с любимым, готовиться к их общей, семейной жизни.
Николай Васильевич сделал девушке несколько искусных операций - разделил кости ее левой руки и обшил мышцами. Зина перенесла операции мужественно, без единого стона. Образовавшимися двумя «пальцами» она стала учиться брать вещи, причесываться, умываться, перелистывать книжные страницы, самостоятельно держать ложку и стакан. В начале 1944 года Николай Васильевич отвез Зину в Москву, в протезный институт. Зине изготовили протезы, и она начала второй раз в жизни учиться ходить.
В Москве Зина продолжала внимательно следить за событиями на фронте. Советская армия перешла в мощное наступление, освобождая от оккупантов сотни населенных пунктов и городов Родины. Войска 1-го Прибалтийского фронта вышли на подступы к Полоцку, родному городу Зины. 13 мая 1944 года Зина написала воинам фронта письмо, которое было напечатано во фронтовой газете «Вперед на врага»:
«Отомстите за меня! Отомстите за мой родной Полоцк! Пусть это письмо дойдет до сердца каждого из вас. Это пишет человек, которого фашисты лишили всего - счастья, здоровья, молодости. Мне 23 года. Уже 15 месяцев я лежу, прикованная к госпитальной койке. У меня теперь нет ни рук, ни ног. Это сделали фашисты... Это письмо я пишу обрубком правой руки, которая отрезана выше локтя. Если бы я хотя бы еще один раз могла взять в руки автомат, чтобы расквитаться с фашистами за кровь. За муки, за мою исковерканную жизнь!
Русские люди! Солдаты! Я была вашим товарищем, шла с вами в одном ряду. Теперь я не могу больше сражаться. И я прошу вас: отомстите! Отомстите им за меня, за сотни тысяч русских невольниц, угнанных в немецкое рабство. Я живу надеждой, что горе мое не останется неотомщенным, что немцы дорого заплатят за мои муки, за страдания моих близких. И я прошу вас, родные: когда пойдете на штурм, вспомните обо мне! Вспомните — и пусть каждый из вас убьет хотя бы по одному фашисту!
Это письмо-обращение взволновало солдат и офицеров Прибалтийского фронта. На стволах орудий, минометов, на броне танков появились надписи: «За Зину Туснолобову!» Эти слова были старательно выведены на фюзеляже грозного штурмовика ИЛ-2 экипажа старшего лейтенанта Петра Андреева и воздушного стрелка Николая Мощенских.
Так человек непоколебимой стойкости и огромного мужества, Зинаида Туснолобова, снова встала в строй на переднем крае борьбы с немецко- фашистскими захватчиками.
В адрес Зины в институт протезирования пришло более трех тысяч писем с фронта. Вот одно из них - фронтовая новогодняя открытка от рядового Александра Ульянова со смешным нарисованным зайцем: «Дорогая Зина! Может, этот глупый зайчонок вызовет улыбку на вашем лице и, может быть, смягчит вашу неизмеримую боль и горечь. Я не знаю вас, но, прочитав в газете ваше обращение, счел своим долгом хоть чем-нибудь выразить вам свое участие. Ваше горе велико. Сколько нужно стойкости и выдержанности, чтобы сохранить в вашем положении волю к борьбе, к жизни.
Ваши друзья, те, которых вы спасали, и те, к чьим ранам не успели прикоснуться ваши заботливые руки, — на коленях перед вами, принесшей такую жертву ради нас, ради нашего общего дела. Знайте, Зина, ваш призыв услышан, фашисты заплатят за ваши страдания...» .
Снайпер Федор Сикорский в письме обещал Зине жестоко отомстить врагу. И он сдержал слово. За несколько дней он убил 11 немцев, а всего на его счету было 150 убитых врагов. В письме он пишет:
«Тебя нет в наших боевых рядах, дорогая Зина, но образ твой вдохновляет нас на подвиги...»
Зина старалась ответить всем своим боевым товарищам. Она рассылала фронтовые треугольники, отвечала бойцам через газеты, выступала по радио.
Но самыми главными и желанными - придающими силы и волю к жизни - были, конечно, письма любимого. В своих письмах с фронта Иосиф утешал и подбадривал жену, хвалил за успехи, строил планы на будущее, рассказывал о своей мечте посадить огромный яблоневый сад...
| 
